Мы можем предположить, что память, фантазии - все, что репрезентировано в области головы - имеет большое значение в процессе формирования приступов мигрени. У пациентов с ярко выраженной соматизацией, как отмечает Макдугалл, часто наблюдается псевдонормальная коммуникация с остальным миром (что напоминает концепцию «фальшивого Я» Винникота), когда слово и даже язык сам по себе лишаются эмоциональной составляющей, по крайней мере, в той сфере личности, которая постоянно стремится уничтожить осознание примитивных тревог с психотическим подтекстом.
Следует отметить, что психосоматические заболевания приобретают дополнительное значение - вторичную выгоду. Физические страдания, которые они вызывают, часто компенсируются бессознательным убеждением в том, что болезнь выполняет защитную функцию, например, определяет границы тела. Таким образом, страхи слияния при аффективном взаимодействии с другими (бессознательные напоминания о нарушенных материнско-младенческих взаимоотношениях и страх быть поглощенным матерью или покинутым ею) ослабляются. Сообщение о том, что человек находится на грани отчаяния, переданное через органическое заболевание, может также давать окружающим людям возможность заботиться о нем.
В работе Кохута, касающейся нарциссических переносов, указывается, что озабоченность собственным телом, которая постоянно встречается при соматических заболеваниях, есть проявление возросшего нарциссизма - даже тогда, когда предметом этой озабоченности является отдельный орган, поскольку этот орган по-прежнему воспринимается в контексте всей телесной самости, которая испытывает страдания. Однако при психотической или предпсихотической ипохондрии части тела индивида или отдельные физические или психические функции становятся изолированными и гиперкатектированными. Таким образом, гипотеза о гипертрофированной нарциссичности как характерной черте «мигренозного типа личности», и одновременно большой нарциссической уязвимости, получает дополнительное подтверждение.